Уже прошло полгода с момента выхода в свет последнего романа самого разумного из всех сумасшедших писателей современности, а это значит, что немногим больше этого срока осталось до того момента, когда выйдет в свет его новое произведение.
О! Великий северный Пёс с пятью лапами! Пусть это будет цельный роман, а не собрание повестей.
Пока Виктор Олегович только трудится над своим замечательным и абсолютно новым произведением, вспомним его последний нешедевр. Нет, конечно, шедевр! Для любого другого писателя, кроме Пелевина. Для него же – это уверенная троечка.viagra kopen
«Известно, что квантовые системы зависят от наблюдателя. Чтобы казнить или помиловать кота, про которого известно, что он жив с пятьюдесятью процентной вероятностью, нужно открыть дверцу ящика, куда его запихнул садист Шредингер. Говорят даже, что свойство, обнаруженное при измерении, могло не существовать прежде.
А если вспомнить, что мера всех вещей – и, значит, главный измерительный прибор — это сам человек, можно смутно догадаться, каким образом каждая из измерительных линеек находит в изначальной безмерности подходящий для себя отрезок. Линейка просто меряет вселенную собой — и получает соответствующий мир. Изменится линейка — изменится и вселенная. Не знаю, как здесь с теоретическим обоснованием, но на интуитивном уровне мы все хорошо это чувствуем.»
В. О. Пелевин «Любовь к трем цукербринам»
Очередное произведение любимейшего живого писателя. В этот раз Виктор Олегович попытался не только заглянуть в будущее, но и описать самое насущное настоящее с примером украинских событий, происходивших у нас в период смены 2013-2014 годов. Сразу скажу, что описание украинских реалий далось писателю с большим трудом и натугой. Кажется, что, имея уже написанное произведение, Пелевин просто добавил несколько зарисовок про Майдан, чтобы удивить искушённого читателя: события были только в начале года, а уже в сентябре Пелевин выдаёт по ним роман. Нет! Роман не по ним. Роман по любимой теме реально несуществующего Виктора – реально существующее будущее, а точнее не само будущее, а количество его возможностей.
Сразу оговорюсь, что Пелевин пишет не про будущее, не про настоящее и не про прошлое, а про концепцию всех потенциальных возможностей и того, и другого, и третьего. Просто описывать эту концепцию проще всего на примере будущего.
Ну вот сами посудите: мой любимый роман «Чапаев и Пустота» (для непосвящённого: Пустота – это фамилия главного героя произведения, а не название объекта приложения Чапаевым своих педагогическо-коммуникационных навыков) уже намекал на то, что прошлое и настоящее – это только варианты (возможности) и каждый сам выбирает то, какими они были, есть и применимо к будущему – будут. Просто показывать то же самое на примере будущего гораздо проще. Действительно, идея того, что «будущее зависит от нас», «будущее не предопределено» и т.д. понятна на интуитивном уровне. Соответственно, сюда же неплохо ложится и совмещение религиозных концепций буддизма с нынешними положениями квантовой механики о том, что будущее зависит не столько от нас, сколько от нашего взгляда на это самое будущее. Идея же о многовариантности настоящего, протекающего сквозь нас прямо сейчас, или прошлого, которое мы помним иногда с точностью до мелочей, настолько неочевидна, что даже великий и могучий Стивен Хокинг озвучил её только в прошлом году (озвучил на примере прошлого, но ни в коей мере не настоящего).
Можно сказать, что использование времени, как метафоры, это один из способов открыть читателю более широкий взгляд на поливариантность реальности как таковой. Сами же временные срезы этой реальности, от прошлого до будущего, – это не более чем инструменты донесения более глобального взгляда на Мир. Эта пелевинская идея буквально пропитана неприятием автором нашего коммунистического прошлого (хотя лично я уверен, что у самого писателя в прошлом никакого коммунизма не было, поэтому он и пытается своими книгами изменить не столько наше будущее, сколько – прошлое). В основу коммунистической космогонии положен тезис Ленина о том, что «мы адекватно отображаем объективную реальность». Из произведений же Виктора Олеговича видно, что это реальность, существующая внутри нас, отображается в нас самих и отображённая реализуется вне нас (хотя, где это «вне нас» никто не знает. Я предполагаю, что где-то на просторах Внутренней Монголии). Соответственно мы вольны менять либо призму отражения, которая занимает тысячную долю микрона и находится на границе нас самих и Внутренней Монголии, либо… саму реальность.
Как-то слишком много сложных концепций для одного поста о книге, которая мне не очень понравилась. Поэтому скажу проще (не о Пелевине, а о «Цукербринах»):
- Желание быть злободневным пересилило любовь Пелевина к красивому слогу, который служит визитной карточкой писателя уже несколько десятилетий.
- Благодаря своему великолепному слогу, а также срывающим крышу идеям Пелевин уже по факту написания «Чапаев и Пустота» обрек себя на литературное бессмертие. И даже наличие на полке с его произведениями «Цукербринов» не сможет помешать этому бессмертию воплотиться в одной из реальности будущего.
- Роман «Любовь к трем Цукербринам» не сложный, немного угнетающий (хотя по сравнению с «Жизнь насекомых» последнее произведение писателя можно смело назвать жизнеутверждающим), но обязательный к прочтению.
Ваш #Тараник
Если понравилось — впереди ещё много интересного, подписывайтесь на мой блог на Facebook.
